Неточные совпадения
В гимназии она
считалась одной из первых озорниц, а училась небрежно. Как брат ее, она вносила в игры много оживления и, как это знал Клим по жалобам на нее, много чего-то капризного, испытующего и даже
злого. Стала еще более богомольна, усердно посещала церковные службы, а в минуты задумчивости ее черные глаза смотрели на все таким пронзающим взглядом, что Клим робел пред нею.
Побег вне Сибири
считается более важным преступлением и карается строже, чем побег в Сибири; это различие построено, вероятно, на том соображении, что для побега в Европейскую Россию требуется гораздо большего напряжения
злой воли, чем для побега в какую-нибудь сибирскую губернию.
Учение Христа негодно, потому что, если бы оно было исполнено, не могла бы продолжаться наша жизнь; другими словами: если бы мы начали жить хорошо, как нас учил Христос, мы не могли бы продолжать жить дурно, как мы живем и привыкли жить. Вопрос же о непротивлении
злу насилием не только не обсуждается, но самое упоминание о том, что в учение Христа входит требование непротивления
злу насилием, уже
считается достаточным доказательством неприложимости всего учения.
Поэтому чрезвычайно важно для нас знать, каковы понятия этой толпы о добре и
зле, что у ней
считается за истину и что за ложь.
По обеим сторонам крыльца церковного сидели нищие, прежние его товарищи… они его не узнали или не смели узнать… но Вадим почувствовал неизъяснимое сострадание к этим существам, которые, подобно червям, ползают у ног богатства, которые, без родных и отечества, кажется, созданы только для того, чтобы упражнять в чувствительности проходящих!.. но люди ко всему привыкают, и если подумаешь, то ужаснешься; как знать? может быть чувства святейшие одна привычка, и если б
зло было так же редко как добро, а последнее — наоборот, то наши преступления
считались бы величайшими подвигами добродетели человеческой!
Казалось бы, как несомненно ясно, что так как все люди каждый по-своему определяют
зло, то противление предполагаемому различными людьми
злу злом может только увеличить, а не уменьшить
зло. Если то, что делает Петр,
считается Иваном
злом, и он считает себя вправе делать
зло Петру, то на таком же основании и Петр может делать
зло Ивану, и
зло от этого может только увеличиться.
Учение о том, что человек никогда не может и не должен делать насилия ради того, что он считает добром, справедливо уже по одному тому, что то, чтò
считается добром и
злом, не одно и то же для всех людей. То, что один человек считает
злом, есть
зло сомнительное (другие считают его добром); насилие же, которое он совершает во имя уничтожения этого
зла — побои, увечья, лишение свободы, смерть — уже наверное
зло.
И этот человек, который, казалось, своею святостью оградил себя от всего
злого, доброжелателями которого
считались даже разбойники и бешеные, в одно прекрасное утро был найден убитым.
Также и ограничение, отсутствие само по себе не может
считаться причиной
зла, ибо полное отрицание уничтожает самую природу бытия — добро, частичное же имеет силу не само, но по силе им отрицаемого добра.
Немного ниже Садомабирани в Мухень впадают с той же стороны (правой) еще две речки — Нефикца и Мэка, что значит «чорт». Последняя получила свое название от скал, находящихся в ее верховьях, служащих, якобы, местом обитания
злых духов. Все перечисленные четыре речки заслуженно
считаются зверовыми. В вершинах их живут лоси, ниже изюбры и кабаны.
И речь тут идет не о лжи, которая
считается проявлением
зла, а о лжи, которая утверждается во имя добра.
Зло прошлого, которое
считается непреодолимым и непоправимым, порождает все новое и новое
зло.
Абсолютная оригинальность христианства прежде всего заключается в том, что для него солнце одинаково восходит над добрыми и
злыми, что первые будут последними, а последние первыми, что закон добра не
считается спасительным, т. е. добро становится проблематическим.
Правда, пользование чужой подписью
считается предосудительным; но все-таки это не преступление, а общепринятый маневр, некрасивая формальность, ни для кого не обидная и безвредная, так как Саша, подделывая подпись полковника, не имел в виду причинить кому-либо
зло или убыток.
Главный ужас жизни людей, не понимающих жизни, в том, что то, что ими
считается наслаждениями (все наслаждения богатой жизни), будучи такими, что они не могут быть равномерно распределены между всеми людьми, должны быть отнимаемы у других, должны быть приобретаемы насилием,
злом, уничтожающим возможность того благоволения к людям, из которого выростает любовь.
Читатель, вероятно, не забыл, следя за судьбой героев нашего правдивого повествования, что Сергей Дмитриевич Талицкий — этот кузен и
злой гений Екатерины Петровны Бахметьевой, так трагически исчезнувшей со сцены нашего романа,
считался после войны 1812 года, по официальной справке, пропавшим без вести.
Гаярин сидел нервный и
злой. Он страдал всего сильнее оттого, что
считался в одном хоре с этим Вершининым, которого он презирал, не хотел показать графу, что принял его слова на свой счет, и не находил нужным возражать в направлении, приятном остальным господам, бывшим в кабинете.
— Да что попусту толковать… Ишь — ни привету, ни ответу… Если бы они были добрые люди, то сами бы позвали нас, а со
злыми считаться нечего! — прервал его громкий голос. — Если совсем нет хозяев, то мы и без них обойдемся… Терем не игольное ушко — пролезем… Эй, люди, ломайте ворота, а я попробую окно…
Он сух и, на ее взгляд, ограничен, но не суетен, не
зол, любит свою жену, с затаенной страстностью сильного характера,
считается"образцово честным"человеком, работящ донельзя. И через него можно делать добро.
В екатерининское время раскол хотя и перестал
считаться таким
злом, против которого нужны костры, пытки, кнут и плаха, но тем не менее был по-прежнему у всех на виду. Правительственный секрет еще не выступал ему на помощь. Раскол сам даже старался высказываться в правдивом виде, так как ему не для чего было скрываться. Вот почему о положении раскола во времена Екатерины II, Павла и Александра I накопилось достаточное количество сведений довольно удовлетворительных.